Массандрагора. Взломщики - Страница 59

– Так это что… розыгрыш?.. – прошептал Павел. – А кто… он?

– Конечно, розыгрыш, дурень! – снова захохотал Рэд. – Это же посвящение в метростроевцы! Проверка на вшивость, усекаешь?

– Мое имя Уилли Сар, – снова поклонился монстр, немного уменьшившись по высоте. – Считаю за честь знакомство с новым метростроевцем, господин Соломон! Вива Мультивселенная!

– Вива Мультивселенная! – подхватили остальные посвяты.

– Он действительно не человек и правда из рода принцев, – пояснила Елка, – но работает у нас обычным электриком, на самых нижних уровнях, где радиация и вообще очень опасно. Милейшее создание! Кое-кому у него следует воспитанию поучиться! Мы часто используем Уилли в посвящениях, но это еще что. Ох, как меня при поступлении разыграли, ты даже не представляешь!

– Приношу свои извинения, – снова поклонился принц-электрик. – Надеюсь, сударь, вы не сильно испугались?

– Нет… – буркнул Соломон.

– Да успокойся ты. – шепнул Шустрик ему на ухо. – В свое время Манго с Рэдом подобные испытания не прошли. Ты и правда молодец!

– А… остальные где? – все еще не веря в их слова, спросил Павел.

– У Гаспара маленькие дети, уже слинял, а Дрозофила Гордеев вызвал, – пояснил Черкес. – Истинная правда!

– Ясно… Гадство! – На Соломона вдруг нашла злость. – Ну нельзя же так с людьми… сразу!

– Да расслабься, чего ты? – удивился Манго. – С тобой еще нормально обошлись!

– Ладно… – вздохнул Соломон. – Водка-то еще осталась?

– А как же, – ухмыльнулся Рэд. – Вот только наш иномерный друг пьет исключительно концентрированный формалин, так что не вздумай перепутать его рюмку со своей! Потом тебя не откачаем.

Соломон с головой ушел в работу. Весь декабрь он почти безвылазно провел на «Массандрагоре», практически не появляясь в институте, но преподаватели к нему не приставали, и зачеты чудесным образом ставились автоматом. «Связи Метростроя, однако», – решил Соломон. Встречи со Станнум стали ожидаемо более редкими – девушка тоже заявила, что у нее, мол, отчетный период, запарка, конец года, сроки горят, и вообще она «ничего не успевает, а дел просто по горло, так что, милый, пока недельку без ласок, хорошо? Приеду во вторник. Может быть, в следующий». Впрочем, Павел доверял ей. Ведь без доверия не бывает любви… И потому он превратился чуть ли не в электронного крота: в метростроевских катакомбах ему выделили маленькую каморку, недалеко от таких же «хором» Шустрика, назначенного ему в учителя: здесь находились только стол со стулом, неработающий умывальник, кривой платяной шкаф и овальное рябое зеркало на стене, однако больше Павлу и не требовалось. С помощью компьютера он управлял различными устройствами Большого Метро: то вентиляция в соседнем туннеле забарахлит, то следовало откачать воду, подключившись к группе невидимых насосов, то было необходимо непонятно зачем заблокировать некую гермодверь, а затем вновь открыть ее, но лишь на пять минут. А бывало, что он вел за туннелями видеонаблюдение, довольно скучное… Все это очень скоро превратилось в рутину.

Иногда приходили довольно абстрактные задания вроде: «Путем взлома данной утилитой получить доступ к такому-то интерфейсу по такому-то сетевому адресу, затем послать специальную команду, дождаться определенного ответа, найти в нем кодовое слово, возможно, зашифрованное, и только после этого подключиться к другому устройству, послав ему другую команду, двадцать минут контролируя затем параметр номер тринадцать – если вышел за пределы, поднимай тревогу». Что это все означало и какие чудеса при этом происходили где-то там, для Соломона оставалось загадкой, как он ни ломал голову, а Шустрик эти случаи пояснять, как правило, отказывался…

Но не все было так уныло. Однажды они вдвоем всласть поиздевались над патрулем соседней станции, спускавшимся на эскалаторе: то замедлят ленту, то ускорят ее, а то и пустят назад. Вот веселуха-то была!

К тому же Павел не всегда сидел в своей комнатушке. Иногда они с Шустриком сами шли в туннели и ковыряли различные устройства, что называется, вживую: протягивали к ним силовые и коммуникационные кабели, подключали сканеры, считывая различные параметры, и даже пытались задействовать тот или иной функционал штуковин Предтеч, разбросанных то тут, то там… Теперь Соломон мог их даже потрогать, хотя большинство своим внешним видом не поражало: не то что левитирующая «змейка» Караваевой. Вот, например, что-то вроде пористого кирпича со штекером для подключения сканера – всегда горячий, около восьмидесяти градусов; а это – нечто округлое, жужжащее, словно пчелиный улей, и тускло светящееся в темноте. Оба артефакта находятся в специальных нишах и подключены к местной локальной сети. А в этом закутке – никогда не высыхающая лужа черной маслянистой жидкости, слегка пахнущей фиалками – тоже наследие Предтеч, оказывается! Ее не использовали, потому что просто не знали как. Шустрик предупредил: «Близко не подходи, не то потеряешь сознание, да так и останешься здесь на веки вечные, даже не сгниешь…»

Назначение большинства используемых посвятами артефактов было Соломону непонятным – далеко не о каждом из них электронщик рассказывал; мол, всему свое время, скоро сам разберешься, да и мне еще поведаешь, только не лапай их без моего разрешения. Часть их являлась устройствами, следящими в туннелях за непрошеными гостями, другая, словно метеорологический комплекс, предсказывала «погоду»: обновление путей или станции, или вынюхивала так называемые «бури» – аномалии, изредка случавшиеся в этих таинственных местах – такие явления были довольно опасными: одни из них могли телепортировать путника в другое место Метро, а могли и выкинуть его в какой-нибудь параллельный мир, и не все после этого возвращались обратно. Бывало, что, как после морского шторма, на «берег», то есть рельсы, выкидывало новые, неизведанные артефакты… или каких-нибудь монстров. Могло быть все что угодно.