Массандрагора. Взломщики - Страница 57

– А ты, видимо, Соломон? Что ж… значит, это правда… Меня зовут Сенокосец.

– Да, я С-с… С-соломон, – на секунду задумавшись, ответил Павел. Двудольный логический аппарат нейронного типа под названием мозг уже не особо слушался его сумбурных команд. А вдруг он все-таки не Соломон, а? Однако откуда этот хмырь знает о нем?.. Впрочем, не все ли равно? Водки с коньяком на всех хватит. Хотя колбасы уже не осталось. – Привет, Сеноко… Сенокосец… – с трудом выговорил Павел. – Пойдешь… к нам?

– Спасибо за приглашение, – снова улыбнулся гигант. – Но мне некогда. Развлекайтесь.

– Я настаиваю! – выпятил губу Соломон. Его совсем уже развезло. – Очень.

– Мне нужно идти, Павел. Извини, как-нибудь в следующий раз. Порядок не терпит отлагательств. Ведь хаос не дремлет. Машина выходит из-под контроля. Надо что-то делать. И ты нужен ей. Возможно, больше чем другие. Не сопротивляйся.

– Чего?.. – вылупился на Сенокосца Павел.

– Что-то грядет, парень, я знаю. Чувствую. Что-то большое. Великое. Абсолютное… Будь осторожен, Соломон. Не заиграйся с этим.

– А?.. – Соломон шумно выдохнул, поморщившись от своих же алкогольных паров, и снова уставился на стол. – С чем – с этим?

Но никакого Сенокосца там уже не было. Пусто! Это был лишь фантом, привидение, дух. Пьяный угар.

– Ты куда это подевался? – сзади его хлопнул по плечу Шустрик, и Соломон чуть не подпрыгнул от неожиданности. – Идем, ароматная стынет.

– О… – Павел выставил вперед покачивающийся палец. – О-о!..

– Что «о-о», чувак? – Компьютерщик тоже был уже порядком пьян. – Идем, тебя все потеряли! Думали, может, вниз ушел, бродить по путям. А то был тут у нас один тип, любил это дело под мухой делать. Ну и пропал потом с концами, так и не нашли бедолагу.

– Сенокосец…

– Что «сенокосец»?

– Мужик тут только что был, большой такой, седой, с носом. Назвался Сенокосцем.

– Да ну? – нахмурился Шустрик. – Сенокосец?

– Ну я же говорю, бестолковый ты!.. – возмутился Соломон.

Шустрик, покачиваясь, старательно обошел стол.

– Откуда тут вода? – спросил он с подозрением и засопел. – Ты что, до унитаза не дошел, а?

– С ума сошел? Это не я, это он… наследил.

Шустрик недоверчиво покачал головой:

– Сенокосец полгода назад пропал: на задании, в очень далеком, закрытом мире, погиб при загадочных обстоятельствах. Тело, правда, не нашли, но… Там вообще была еще та история.

– Значит, привиделось, – устало вздохнул Соломон. – Что, не бывает?

– Хм… – Шустрик внимательно посмотрел на него. – Кто тебе рассказал о нем? Манго, Дрозофил? Они любители поболтать. Но почему Сенокосец – седой?

– Никто мне не рассказывал! Седой, и все тут. И мокрый. Меня знает!

– Темнишь ты что-то, мне кажется.

– Что видел, о том и пою, – пожал плечами Соломон, уже начав раздражаться. Вот пристал!.. – Еще вопросы?

– Наверное, это розыгрыш… – пробормотал Шустрик и махнул рукой.

В коридоре показался Рэд. На его лице играла загадочная улыбка:

– Эй, голубки, вы чего тут, государственный переворот затеяли? Меня с собой возьмете?

Они пошли назад. Рэд что-то довольно напевал, барабаня ладонями по ляжкам, а Шустрик стал какой-то задумчивый, бормоча под нос: «Сенокосец, блин, надо же… Но как же так? Как?» и растерянно косясь на Соломона. И тут они поняли: что-то случилось. Что-то явно нехорошее!

– Скорее, скорее! – С выпученными глазами, размахивая руками, по узкому коридору к ним бежала растрепанная Елка. – У нас чепэ! Чепэ! Ну же!

– Какое еще чепэ? – нахмурился Шустрик.

– Водку пролили? – хохотнул Рэд.

– Идиоты! – завизжала Елка; ее сильно трясло. – У нас принц барамишей! Настоящий! Он в беде!

– Чего? – у Шустрика удивленно вытянулось лицо. – Это как?

– Как-как! Скорее! – Елка потащила Соломона вперед. – До наших не дозвониться! В туннелях буря! Мы теряем время!

Они что есть силы побежали к каморке, в которой отмечали официальное принятие Павла к Гордееву. И то, что Соломон увидел в дальнем углу комнаты, повергло его в шок. На полу, сгорбившись, сидело странное существо, облаченное в цветастый длинный балахон; на продолговатой голове красовалась маленькая золотая корона. И это не было человеком! Желтая кожа, обвислые щеки, дряблый длинный нос с тремя ноздрями, тонкий, ярко-красный рот от уха до уха, ярко-зеленые треугольные глаза с вертикальным зрачком и гигантские брови, смахивающие скорее на щетки для чистки одежды. Полная несуразица! А еще его руки. Это были настоящие щупальца! Существо вяло шевелило ими и растерянно переводило взгляд своих жутких глаз с одного метростроевца на другого.

Стол оказался отодвинут в сторону; еда, бутылки, тарелочки – все валялось в общей куче на полу, видимо, времени убраться действительно не было. За столом, скрючившись, сидела Зингер и что-то быстро печатала на ноутбуке, причитая и топая ногой от нетерпения. Черкес стоял рядом с ней и с весьма озабоченным видом проводил какие-то манипуляции с маленьким приборчиком, от которого отходила длинная антенна; на боку приборчика мигала красная лампочка. Распутин забился в противоположный угол – он жарко крестился и, кажется, читал молитву, по его лицу текли крупные слезы. Манго же сидел на корточках рядом с пришельцем и держал его за одно из щупалец, бормоча:

– Все обойдется, ваше высочество, все обойдется, мы найдем вам новое тело, обязательно…

– Ам-дзар бонга, – проскрипело существо. – Оорх! – и вдруг ткнуло щупальцем в сторону Павла.

– Это… что такое? – испуганно выдохнул Соломон и непроизвольно попятился, однако уперся в стоящего сзади Шустрика. – Кто это?!