Массандрагора. Взломщики - Страница 52

– Ну?! – требовательно спросил он.

– Двое погибли, – тихо сказал Матфей, – один в реанимации. Несчастный случай, но… даже странно как-то, я не понимаю… Этого на «Массандрагоре» несколько лет не было – мы все физические интерфейсы давно вынесли в параллель, на другие станции, исполнение кода идет там, а здесь только программируем. Отлаживать систему так, конечно, намного сложнее, зато безопасно. Наверное, это как-то связано со случаем Ганжи. Видать, Машина снова коммуникации около нас перелопатила, сволочь эдакая…

– Погоди! Я ничего не понимаю! – взмолился Соломон. – Какие такие вторичные эффекты, какие физические интерфейсы? Что это было?! Как это «погибли люди»?!

Матфей тяжело вздохнул, придвинул ближе второй стул и устало уселся на него.

– Что за день-то сегодня идиотский!.. – пробормотал он. – Короче. Существует Машина – исполнительный механизм неких Предтеч, могущий менять реальность любого параллельного мира, причем круто менять – это тебе известно?

– Известно…

– Вот. Она, эта Машина, создала также Большое Метро, специальное такое место – оно позволяет путешествовать между мирами, но и прятаться здесь тоже можно – наш Метрострой в основном тут и находится. Мы сейчас именно в нем находимся, не в твоем мире и не в моем.

– Да, это я тоже знаю. У меня же был курс адаптации, хотя и неполный.

– Хорошо. Но кто сказал, что Машина помогает нам? Она нам вовсе не друг, мотивы ее никому не известны. Мы просто эксплуатируем ее, точнее, хотим эксплуатировать; подбираем также разные артефакты Предтеч, а потом сидим тут и ковыряем их, пытаясь понять, для чего это было предназначено и как это можно использовать в своих целях: так сказать, в народном хозяйстве.

– Ну это понятно.

– В некоторых штуках разобрались, в других – нет. На первой стадии работают физики и инженеры, потом уже мы, цепляя к этим устройствам обычные компьютеры и создавая самые обычные по сути программы, которые исследуют возможности этих артефактов…

– Ясно…

– …но сами артефакты находятся, как правило, не здесь – это может быть просто опасным. Они далеко, часто очень далеко отсюда, так же как и сама Машина – мы вообще не знаем, где она и что она такое вообще. Но все же ковыряем, пытаемся расколоть. Да и не только мы, конечно, очень многие хотят использовать ее на полную катушку… Ух, что начнется, если кто раскопает ее тайны!

– Ну и?!

– А Машине это все не очень-то нравится! И она иногда присылает… Стражей. Каждый раз может быть другое: то монстры всякие прискачут, в основном искусственные, то чистой энергией долбанет, а иногда и психотропное воздействие применит. Отпугивает от себя людей, мол, не лезьте ко мне, не ваше это дело. Но мы по Большому Метро лазили, лазим и будем лазить. И эту чертову Машину вскроем, как консервную банку, попомни мои слова! Нужны только время и усердие.

– Но…

– Да, – кивнул Матфей, поджав губы, – жертвы иногда случаются. Но гибнут чаще по глупости и невнимательности, вот как сегодня. Да и Стражи в этих местах – это нечто экстраординарное, реально исключительная ситуация! Ты не бойся, наши всё уже зачистили, сюда оно не доползло.

Соломон промолчал. Ну ничего себе! «Не доползло»!..

– Останешься вечером помянуть товарищей? – вдруг тихо спросил бородач.

– Конечно! – кивнул Соломон.

– Хорошо… А вообще… работа у нас сложная и опасная, скрывать не буду. Ты должен быть готовым к чему-то подобному постоянно. Подумай, может, тебе не стоит этим заниматься? Не всякий ведь выдюжит.

– Да нет, почему ж… Я согласен, – помедлив, но лишь на мгновение, ответил Соломон. Чем это он хуже этого смешного Матфея?!

– Вот и отлично. В таком случае рабочий день продолжается. Бери документацию и изучи ее, блин, от корки до корки. А еще забудь порядки адаптантов и вообще все, что там тебе втирали. Действительность на самом деле не такая. Ну или не совсем такая. И совковая муштра теперь в прошлом. Наступает твоя практика, парень.

Больше двух месяцев Соломон работал в отделе К-6 под непосредственным началом Матфея. Работа была сложной, но жутко интересной. Первый день, конечно, запомнился ему больше всего. Около шести вечера был организован импровизированный стол, кто-то притащил целый ящик водки, несколько палок колбасы и пару буханок хлеба. Помянули погибших, а затем выпили, из кружек, а потом еще раз. И тут пришла Василина. Она выразила глубокое сочувствие по поводу произошедшего и уверенность в том, что ничего такого больше не повторится, и тоже вместе со всеми выпила, лишь занюхав горькую кусочком хлеба.

– Я вообще-то к тебе, – сказала она Соломону, отзывая его в сторонку. – Вот… – и протянула маленькую коробочку с блестящим серебристым значком внутри и ламинированную грамоту с надписью: «Диплом адаптанта 1-й степени». – Извини за утренний маскарад с подметанием полов, так уж получилось… эти вечные накладки. Но ведь лучше поздно, чем никогда, правда? К тому же ты мальчик взрослый, серьезный и понимаешь, что к чему. Это же все труха. Настоящее-то – вот оно, только сейчас начинается.

Соломон кивнул, принимая «регалии».

– Да, и еще, – сказала Караваева, слегка понизив голос, – со своей Станнум можешь встречаться открыто. Понял? Шифровальщики… Только дров не наломайте. Рано вам еще.

Соломон остолбенело кивнул.

– Эх, дети, дети!.. – улыбнулась Василина и, слегка покачивая бедрами, вышла из зала.

– До свидания, Василина Андреевна, – нестройно, но почтительно принялись с ней прощаться программисты.

– До встречи, мальчишки и девчонки, – грустно улыбнулась им напоследок начальница. – Пожалуйста, берегите себя!